Смертельный рейд - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Первый вывод: здесь ну совсем не средневековье!

– Из другого города? – поразился тем временем мужчина с белыми волосами. – Как же тебя угораздило к нам попасть? – Я пожал плечами и постарался прохрипеть нечто неразборчивое. – Давненько у нас такого не было! Я, пожалуй, даже и не припомню такого случая за последние лутени.

Мои разведенные в понятном жесте руки показали, что я и сам озадачен своим здесь появлением. При этом я почувствовал, что мой первый щит вышел из замороженного состояния и теперь интенсивно пытается прогреть вверенное ему тело. Но куртку в любом случае следовало снять и хотя бы выжать из нее ледяную воду.

Мои действия еще больше заинтересовали альбиноса, он прямо круги вокруг меня нарезал.

– Точно не из наших краев! У нас таких одежд ни у кого нет. Сильно отличаются. – Мое пожатие плеч было воспринято как жест печали и скорби. – Пришлось бежать по семейным мотивам?

Тут я задумался и начал делать головой такие движения, что вроде как и киваю, вроде как и опасаюсь, но и сомнений у меня куча преогромная. Как я замечал уже не раз, собеседники в таком случае сами прекрасно могут додумать и выдать на-гора вариантов вагон и маленькую тележку. Если тут такое возможно, то так и буду опираться на некие семейные обстоятельства. Хотя если припомнить слова великанов, то я – раб. А какие могут быть у раба семейные обстоятельства для побега? Я бы, например, ни в жизнь не догадался, но мне повезло с собеседником.

– Наверное, тебя заставляли насильно жениться? – Мои округлившиеся глаза его только обрадовали. – Я так и знал! Все вы, молодые, одним мирром мазаны! Все вам любви хочется да больших светлых чувств. Телепяки!

Последнее слово что тут, что в мире Трех Щитов обозначало исконно русское слово «дураки». Но я, наверное, и в самом деле в тот момент, с отвисшей челюстью и круглыми глазами, походил на полного телепяка. У меня в голове не укладывалось, как можно насильно женить мужчину? С женщиной все понятно, физиологически, как бы она ни сопротивлялась и была морально против, она будет возлежать на брачном ложе, ее будут иметь, и она по желанию или без, но оставит после себя потомство. Тогда как с мужчиной подобное не прокатит. Если ему жена не мила, то он, даже если и сподобится на некое подобие секса, всегда может постараться избежать нежелаемого отцовства.

Правда, мне тут же в голову пришла мысль, что, возможно, где-то совсем недалеко томится в колодце Шаайла, с которой я при всем моем противлении умудрился попасть под страшный каток интимных вашшунских отношений. А если девица еще и забеременела, то уж лучше… Ну да, как минимум тогда лучше так и остаться именно в этом мире.

«Нет, нет, нет! – спохватился я. – Что за глупые пожелания?! А вдруг здесь заставляют жениться на женщинах пожилого возраста? Шаайла хоть и на лицо страшненькая, как атомная война, зато телом природа одарила великолепным, с ней хоть в темноте забыться можно».

Уже изрядно разогревшись, видя, что меня тут не терроризируют, не бросаются обыскивать и не мешают подсушить одежды, я бодренько так сдернул с себя почти все, быстро выкрутил и вновь натянул на бренное тело. Моя сноровка вызвала завистливое цоканье языком.

– Да ты никак воин? – Мое запоздалое мотание головой его не убедило. – Точно воин! Иначе никто другой не смог бы Ловчего поломать. Кстати, как это ты с ним справился? Мне о таком и слышать раньше не доводилось.

Я пожал уже в который раз плечами, попытался что-то прохрипеть в ответ, но, плюнув на это якобы бесполезное дело, показал жестами: кинжал, взмахи рукой, разбитый глаз и падающая на камни зубастая пасть питона. Как это было ни странно, но альбинос от моего пересказа обрадовался, как ребенок:

– Так им и надо! Пусть теперь техники с ремонтом Ловчего возятся, чем тут по уровням шастать да всякую крамолу высматривать.

Поняв, что мне явно сочувствуют, я грустно вздохнул, а потом постучал себе ребром ладони по шее. Мол, достанется мне за это так, что как бы без головы не остаться. Театр одного актера прошел на ура, мой друг, мэтр клоунады, мной бы гордился. Тогда как мой собеседник от сочувствия перешел к утешению:

– Да не заморачивайся ты так! Наш поставной – добрейший дядька. А с бароном Фэйфом он ладит и умеет договориться. Так что если ему понравишься, то он тебя в обиду не даст и большого наказания не назначит. Да и для определения тебя в смертники твой поступок не тянет, ведь не гауза же ты убил.

«Вон оно! – Внутренне я весь так и напрягся. – Так здесь еще и гаузы бывают?! Как же они выглядят и что это такое? Может, те великаны и есть гаузы? Или это какие-то религиозные святыни?»

Но задавать подобные вопросы было бы ну очень неосмотрительно, тем более что некий «поставной», видимо, немалая шишка в местном раскладе, раз он даже грозного барона не боится.

Но процесс знакомства и взаимопонимания следовало ускорить. Растирая одной рукой якобы сильно саднящее горло, я второй рукой ударил себя в грудь и прохрипел:

– Миха!

Называться другим именем, тем более совершенно новым, я не мог. Вдруг именно по именам в дальнейшем мы сможем с Леней и Шаайлой разыскать друг друга? Если друг еще сообразит, как меня отыскать, то уж бедная девушка, оказавшаяся одна в чужом мире…

«Странно! Чего это меня на жалость к ней пробивать начало? – возмутился я мысленно. – Она со своими ведьмовскими чудесами тут за сутки такого шороху наведет, что нам с Ленькой и не снилось! Свою ведьмовскую шкурку под топор не положит».

Тем временем и мой новый знакомый представился по полному титулу: